Возвращение фантомаса

Последние события во Франции навязчиво напоминают замечательную карикатуру 100-летней давности под названием «Фантомас», по иронии, появившуюся в той же Франции. Она была выполнена в жанре комиксов и замечательна она тем, что была карикатурой на современное европейское общество, прежде всего, французское, и его принципы, а точнее, беспринципность. Но широкую известность это произведение получило только после выхода в 60-х гг. одноимённой кино-трилогии, которая стала общим синопсисом длинной литературной серии и в каком-то смысле карикатурой на карикатуру. Однако в этой с первого взгляда тривиальной, незатейливой истории мало иронии, разве что горькой, за которой на самом деле можно разглядеть большую и актуальную идею.

Вкратце суть в следующем. В обществе начинают распространятся упорные толки о появлении некоего загадочного ужасного злодея, жертвами которого становятся различные, в том числе, небезызвестные члены этого самого общества. Но, несмотря на растущий резонанс и ощущение лёгкой паники, скепсис в отношении этой личности вначале продолжает преобладать. Но он мгновенно начинает испаряться, когда существование злодея и его чрезвычайную опасность со всей серьёзностью подтверждает служба безопасности Франции в лице комиссара Жюва, с одержимой убеждённостью считающего, что за всеми злодеяниями, которые он теперь расследует, стоит не кто иной как Фантомас.

Однако по мере продвижения следствия и развития общей сюжетной линии, выясняются пикантные биографические подробности жертв Фантомаса и читателю быстро становится понятно, что все эти члены так или иначе связаны в общем порочном клубке, правила существования в котором закономерно приводят к цепи трагических происшествий, с регулярностью принося кого-то в жертву. То есть они сами генерируют произвол и являются причиной полученных результатов. Однако признавать собственную порочность как причину всех неприятностей и общего состояния они не хотят, поскольку тогда придётся признать собственную ответственность за происходящее.

Примечательно, как эта суть продемонстрирована в одном из эпизодов киноверсии, когда Фантомас в обличии Жюва совершает нечто вроде террористической акции у кинотеатра, у входа которого толпятся жаждущие вкусить порцию зрелища о самом Фантомасе. Но при составлении фоторобота террориста неожиданно выходит конфуз: из показаний очевидцев сложилась физиономия Жюва, который на это поднимает французскую истерику и эпизод «списывается» сам собой. Неизвестно, как тогда, а в наше время такой намёк воспринимается как слишком откровенный.

И вот, чем больше в собственном зловонном клубке запутываются члены общества, тем убеждённее они становятся в существовании Фантомаса, которого, в отличии от киноверсии, никто никогда не видел. Они углубляются в самообмане настолько, что их коллективное бессознательное соглашается признать существование Фантомаса, поскольку оно становится выгодным всем участникам общественного болота. Одним для того, чтобы оправдывать собственные грехи, мерзости и злодеяния и перекладывать ответственность за них на Фантомаса, другим (СМИ)  извлекать из этого постоянную сенсацию, третьим (служба безопасности)  власть, контроль, финансы И всё это подогревается службой безопасности и превращается как бы во взаимно-поддерживающий механизм. Вырисовывается фактически религиозная идея многоликого Общества как манифеста и генератора тотального Зла.

Под этим общественным сговором происходит уплотнение беспринципности, цинизма, самообмана и несправедливости настолько, что этот фантом незаметно для самого общества превращается не только в обличающий его (общество) фактор, но и в беспощадно карающую справедливость, которой с точки зрения перевёрнутой, извращённой общественной перцепции даются соответствующие, совершенно противоположные дефиниции.

В результате, угроза увеличивается, Жюв в тандеме с приятелем журналистом (в оригинале журналист Фандор его компаньон  ещё один намёк) со всевозрастающими тщеславием и страстью продолжают преследовать неуловимого Фантомаса, количество жертв и преступлений продолжает расти.

И вот, наблюдая сегодняшнюю ситуацию, можно заключить, что реальность ничем в сущности не отличается от сути, переданной в «Фантомасе». Макрон и его поведение являются откровенной аллюзией на чрезвычайно утрированный, с признаками безумия, придурковатый образ комиссара Жюва в исполнении Луи де Фюнеса. Но ещё более тупо и убого выглядит вся та публика, которая как по команде, в едином массовом порыве выстраивается за комиссаром Макроном, поддавшись его истерически-инфантильному тону, в точности соответствуя сюжету комиксов. Налицо массовый психоз. Показателен и состав этого воинства Макрона, сплошь состоящего из политических, медиа- и обычных проституток, героизировавших своего предводителя.

Но вся эта либеральная, «высококультурная»«цивилизованная» публика борцов за свободу всяких извращенцев с репутацией проходимцев и бродячих комедиантов, считающая себя утончённой только на том основании, что сделана из очень тончайшей, прозрачной резины, на самом деле не понимает и не замечает, что её просто используют, после чего без сожаления выбросят на мусорку.

В другом примечательном эпизоде киноверсии (в которой кстати Фантомас неслучайно наносит свои удары по сакральному треугольнику Европы  Париж, Рим, Лондон) «ужасный злодей» с настойчивой вкрадчивостью призывает винтика системы  журналистку парижской газеты: «думайте, думайте!» И мы тоже хотим призвать к тому же, и ещё раз обратить внимание, что подобные ситуации красноречиво указывают на то, что у такого извращённо-либерального, насквозь лицемерного общества кабака Мулен-Руж, с узаконенным промискуитетом и цинизмом, когда жизнь какой-нибудь собаки порой ценится больше, чем жизнь сирийского ребёнка, нет и не может быть будущего.

Мир входит в другую  эсхатологическую эпоху, с другими правилами, с другими условиями. Однако в хаосе, истерии и массовом помешательстве настоящего переходного времени подобными провокациями, что устроили власти Франции, огромные бездумные массы запуганного народа затягиваются в ловушку. В таких условиях носители материалистического, либерального восприятия, ведомые приспособленцами, не способны на адекватную дистинкцию, не обладают инструментом, чтобы думать объективно. Однако это не упраздняет закона карающей справедливости. Просто в какой-то момент за всем этим нежеланием признавать реальность собственного анамнеза произойдёт незаметный надлом, после которого они обнаружат себя в яме, униженными и жалкими. Ситуация с брошенной Арменией, имеющая непосредственное отношение ко всей французской эпопее, в этой связи показательна. Чем дальше, тем болезненнее будет обличение. Потому что есть закон высшей справедливости и он сработает так, как сказано в Коране: «и вы получите лишь то, что уготовили вам ваши собственные руки».

P. S. По делу о покушении на православного священника в Лионе арестован Жан-Мишель Димоила, француз, православный по вероубеждению, бывший православный монах и член общины, в которой настоятельствовал греческий священник. Причиной покушения, судя по всему, стали личные счёты. Но кого это волнует в Обществе, которое, не взирая ни на что, кажется заранее определило для себя винить во всех своих бедах Ислам и мусульман?

КОНСТАНТИН ХОТ